Отрывок из книги «FAQ Нью-Йорк»
Вот вам какие фильмы приходят в голову при упоминании Нью-Йорка? «Манхэттен»? «Секс в большом городе»? «Банды Нью-Йорка»? «Завтрак у Тиффани»? «На Дерибасовской хорошая погода…»? Понятно, продолжать можно долго. Мне в первую очередь вспоминается не очень известный фильм «Делай как надо», посмотрите, если захотите взглянуть на другую сторону столицы мира. Сюжет фильма о том, как белые итальянцы, корейцы и негры уживаются в одном районе Бруклина. Не очень уживаются. Фильм был снят в 1989 году, примерно в это же самое время мэром Нью-Йорка стал первый афроамериканец Дэвид Динкинс – зачинатель борьбы с криминалом в Нью-Йорке, и Гарлеме в частности.
Так вот, Гарлем. Гарлем – это, вообще, город в Нидерландах, в честь которого в далеком XVII веке назвали район Манхэттена севернее современного Центрального парка. Сначала, вплоть до конца XIX века, там жила белая «косточка» – обеспеченные ньюйоркцы, которым нравились тишина и покой района. Тут до сих пор полно красивых, викторианского стиля домов из красного кирпича и прочих элементов качественного, дорогого строительства.
Но в первой половине ХХ века Гарлем стремительно «потемнел» и стал районом компактного проживания афроамериканцев. Очень компактного. Причин тому две. Первая – жить неграм в южных штатах стало совсем невыносимо: Клу-клукс-клан и суд Линча развернулись в полную силу. Черные бежали на север и в первую очередь в Нью-Йорк. Тут к ним относились больше как, пардон, к развлечению. Послушать и посмотреть. Именно поэтому тогда и возник так называемый «Гарлемский Ренессанс»: тысячи талантливых черных американцев в кабаках и холлах пели и развлекали белых. Белым нравилось, они готовы были платить за хороший блюз, соул или джаз. Именно в Гарлеме выступали и набирали популярность Луи Армстронг, Билли Холидей и прочие непопсовые крутые таланты.
Вторая причина – Первая мировая война, когда начался активный передел колоний в мире. Колонии – это преимущественно Африка и черное население, которому пришлось в то время несладко, и оно бежало. Бежало в первую очередь в Нью-Йорк, Чикаго и прочие крупные города, где уже не линчевали и можно было рассчитывать найти хоть какую-то работу. Резюмирую. В 10−20-е годы ХХ века Гарлем стал черным, белые оттуда быстро съезжали к окраинам, но приходили сюда отдохнуть.
В 30-е годы с началом Великой депрессии вся культура джаза, блюза и театра Гарлема пошла прахом: народу было нечего жрать, и стало совсем не до негритянских ансамблей. И именно в годы Депрессии Роберт Мозес начал строить в Гарлеме социальное жилье для бедных американцев – праджекты. А так как бедные американцы в то время были преимущественно именно черные, то они активно заполнили собою Манхэттен. Повторю. В 30-е годы черные артисты и прочие таланты сосали лапу и побирались, а черные люмпены дополняли картину бедности, расселяясь по гарлемским праджектам. Работы ни у кого не было – деньги добывались или работой на итальянскую мафию, или мелкими грабежами. Образование в Гарлеме было отвратным: есть статистика, что 80% школьников заваливались по математике и английскому (с английским ситуация аналогична на настоящий момент, просто поговорите с нью-йоркским черным оболтусом – уши свернутся).
К 40−50-м годам ХХ века белые съехали из Гарлема совсем. Тут стало слишком опасно. В буквальном смысле. Нидерландский красивый Гарлем окончательно стал нью-йоркским Гарлемом. От самого знаменитого когда-то гарлемского театра «Аполло», где пели все вышеперечисленные музыканты, почти ничего не осталось.
В 70-х годах все стало еще хуже. Я вновь повторюсь, но 70-е – это вообще время, когда Нью-Йорк стал одной большой дырой. Весь Бронкс был сожжен, Таймс-сквер была раем для сутенеров и наркоманов, в Бруклине и Квинсе колеса с машин снимали на раз. Плохое было время, найдите пару фотографий, и вам все станет понятно. И Гарлем среди всего этого был впереди планеты всей: район наркоманов, проституток, гопников, бандитов. Все так.
Потом мэром стал Дэвид Динкинс, главным предвыборным обещанием которого было навести какой-никакой порядок. Он увеличил штат полиции в два раза и начал сажать своих братьев по цвету кожи. Как уже было сказано, Динкинс был черным. И это имело значение. После нетерпимого к криминалу Динкинса мэром Нью-Йорка стал еще более нетерпимый прокурор Руди Джулиани. Таймс-сквер была отмыта, и с нее были изгнаны все проститутки. Штат полицейских был увеличен еще дважды, а гарлемскую шпану почти полностью извели на нет. Хорошо и надолго. Это помогло. В 1990-х годах в Гарлем стала возвращаться нормальная жизнь, нормальные люди с образованием. Стали открываться офисы врачей и юристов по наследству (вместо адвокатов-уголовников). Соотношение населения стало 40 на 40 на 20, где первые 40 – черные, вторые 40 – белые, а 20 – мексы и иммигранты. Вполне себе нормальная ситуация для Нью-Йорка. Но, как уже сказано, гайки были завинчены. Именно с 90-х годов полицейские стали стрелять при малейшем сопротивлении потенциального преступника. Да, знание об этом успокаивает горячие головы, но провоцирует негритянские бунты.
Гарлем сейчас вполне себе безопасен. Я был там и вечером, и ночью. Без проблем работают кафе и рестораны, витрины все целы, граффити смыты, и никто не стреляет пять баксов на чай. Попасть в Гарлем легко: пройдите насквозь Центральный парк на север, и вы уже тут.
Поиск авиабилетов, если после чтения вам вдруг захочется куда-то поехать: